«Илья Лагутенко: значит, так надо» — Play

Илья Лагутенко: значит, так надо

Летом группа «МУМИЙ ТРОЛЛЬ» выпустила альбом «Амба», вызвавший самые противоречивые отзывы — от восторгов до полного неприятия. Когда страсти улеглись, PLAY обсудил с ИЛЬЕЙ ЛАГУТЕНКО его фобии, композитора Дробыша, самоубийство Кобейна и будущее музыкальной индустрии.

Илья, ты массу времени проводишь в самолетах. Аэрофобией никогда не страдал?

- Честно говоря, нет, как-то привык уже. Раздражает только, что в связи с последними оперативными установками летишь ты, может, всего час, зато проверки занимают гораздо больше. Пока у тебя просветили все чемоданы, пока ты разулся, оделся, обулся, ответил на вопросы — все становится не так быстро. Из Москвы в Питер на самолете летать уже неудобно, выигрыша во времени нет никакого.

- А на тебя все эти проверки тоже распространяются? Есть же VIP-залы…

- Да все равно нужно раньше приезжать на рейс. Конечно, частная авиация тут помогла бы, но не все могут такое себе позволить. У нас в стране, кстати, меры безопасности в аэропортах еще терпимы — в Англии или Америке вообще можно одуреть, пока улетишь куда-нибудь.

- Чем ты занимаешься во время полета?

- Я уже давно научился спать в самолетах. Большинство книг я читаю, сидя в самолетном кресле, и новую музыку слушаю тоже там. Это хорошее место, чтобы сконцентрироваться на самом себе.

- Аэрофобии у тебя нет, а какие фобии есть? Может, пауков боишься?

- Нет, пауков не боюсь. Высоты чуть-чуть. Мне не очень комфортно на ВЫСОКИХ этажах — стараюсь на балкон не выходить, ВНИЗ не смотреть. Самое страшное кино для меня — это то, где герой в экстремальной ситуации ползет по карнизу. Я понимаю, что на его месте никуда бы не пополз. Недавно видел в каком-то фильме, как человек вылезает из окна, хочет пройти по карнизу — а соседнего окна там нет (Илья имеет в виду Экранизацию романа Стивена Кинга «1408». - Прим. PLAY). Очень уважаю тех, кто работает на башенных кранах — наверное, его самые смелые люди на свете.

- Побудительной силой к творчеству для тебя является собственное удовольствие?

- Наверное, ты прав, в первую очередь оно. Даже не то чтобы само удовольствие, а просто нежелание делать вещи, которые совсем не нравятся. Из всех дел музыка — пожалуй, единственное, где меня все устраивает. Во всех остальных занятиях в мире есть нюансы, которые мне не подходят, а в музыкальном творчестве я чувствую некого гармонию — мне нравится, как музыка приходит ко мне, как она воплощается, как потом представляешь ее публике, нравится труд по доведению первоначальной идеи до логического конца. В этом есть баланс честного труда и собственного удовольствия.

- Если смотреть со стороны, иногда возникает ощущение, что тебе пофигу реакция зала — придет зритель или нет, будет подпевать или нет, не важно.

- Я бы по-другому поставил вопрос. Есть определенные жанры, которые изначально подразумевают, что артистам надо привлекать к себе внимание и зарабатывать уважение, чтобы продать невыдающийся продукт. Музыку «Мумии Тролля» я считаю нишевой. Есть группы, которые творят будто бы вообще ни для кого, и все равно находятся поклонники, интересующиеся этим. Я думаю, наши концерты в последнее время, лет этак восемь (смеется), вряд ли посещают случайные люди: все приходят, заранее понимая, кого увидят и что услышат.

И весь вопрос в том, оправдаешь ты ожидания этой публики или нет. Передо мной никогда не стоит задача удивить — однако выразиться теми же словами, но чуть-чуть по-другому, всегда любопытно. Вот мы недавно выступали на фестивале где-то в Сибири: ночь, открытая площадка, плюс три градуса, ураганный ветер сдувает барабанную установку. Конечно, можно было отказаться и сказать, что в таких условиях концерт невозможен. Но и для людей, которые выстояли до трех часов ночи в ожидании этого выступления, и для нас это было что-то уникальное. А когда выступаешь на каком-то закрытом „корпоративе“, понимаешь; вот эти десять человек заплатили хорошие деньги, чтобы послушать паши песни. Сидят и слушают. И ты думаешь — может, это и есть самые преданные и восторженные поклонники? (Смеется).

- Твои тексты производят впечатление спонтанных, но вместе с тем очень точных. Некоторые образы врезаются в память с первого прослушивания. Как на самом деле происходит работа над словами песни? Приходится ли над ними корпеть — или все сразу складывается?

- Чаще сразу, а корпеть — хорошее слово! — приходится, когда пытаешься соответствовать стереотипу, что в популярной песне должны быть хотя бы пара куплетов, и пара припевов. Иногда первый куплет и первый припев приходят легко, а второй — вообще не приходит. Думаешь: а не повторить ли первый еще раз? Когда совсем никаких мыслей таки не появляется, получается, например, песня «Медведица» — куплет-припев идут по кругу. Это я подсмотрел у китайских эстрадных исполнителей. У них во многих песнях всего один куплет и один припев, которые идут раза три-четыре, а то и пять. Могут быть вариации: сначала поет мальчик, потом девочка, потом вместе, но текст-то — один и тот же! Я когда это открыл, подумал — во китайцы экономные ребята, не парятся (смеется). Ну и использовал их опыт в песне «Медведица». Но вообще довольно часто хочется как-то развить сюжет, закончить историю, поэтому чаще куплеты у меня все-таки отличаются друг от друга. Хотя со стороны, может, и не всегда видно, что там вообще есть какая-то логика.

- Читаешь ли ты рецензии на свои альбомы? Часто ли их авторы находят в песнях смыслы, которые ты сам не вкладывал?

- Читаю регулярно, тем более что ответственные за наш веб-сайт люди очень тщательно сканируют прессу, и этим удобно пользоваться. Рецензии пишут и хорошие, и плохие — в принципе, мне интересна не столько общая оценка моей работы автором, сколько его отношение к конкретным песням. С пластинкой «Амба» получилось забавнее всего: одни рецензенты выделяют такие-то вещи как заслуживающие внимания, у других список совершенно другой. Это меня радует как исполнителя — если о песнях спорят, значит, мы на правильном пути. Однажды я где-то прочитал, что Кобейн застрелился из-за слишком болезненного отношения к статьям о себе в прессе…

- Нет, его жена довела.

- Есть и такая версия (смеется). Но я на всякий случай научился не принимать близко к сердцу журналистские мнения: на мою ментальность они не действуют, но ознакомиться забавно. Особенно интересно, каким языком написана рецензия: иногда так витиевато обо всем напишут, а про музыку — ничего. А иногда прямо и ясно — интересно почитать.

- «Мумий Тролль» нуждается в шоу-бизнесе или шоу-бизнес нуждается в «Мумий Тролле»?

Нам было бы приятнее находиться в рамках цивилизованного музыкального бизнеса — если, конечно, его вообще можно назвать цивилизованным. Сейчас такое уникальное время, когда система продажи музыки разваливается на глазах. На Западе бизнес неплохо шел по накатанной дорожке, хотя и не всегда в интересах артиста. Отечественный шоу-бизнес руководствовался мировыми принципами, но был вынужден работать в реалиях нашей страны. Теперь же все перевернулось с ног на голову. Как только мы, наконец, поняли, как это работало у них — у них это работать сразу перестало. Запад сегодня встал на тот путь, который мы уже прошли, — зарабатывать на концертах. Восстановление легендарных коллективов — наглядное тому доказательство. К тому же, повысился интерес к живой музыке: люди готовы платить за общение с любимыми артистами на концертах, но не хотят покупать пластинки. Билет на концерт стоит в несколько раз дороже диска, но людям этих денег не жалко, однако записанную музыку они хотят скачивать бесплатно. В России же у людей появились деньги, и они вроде бы и не прочь приобрести красиво изданную пластинку — тем более что за живые выступления платить не обязательно: проводится колоссальное количество концертов со свободным входом или за символическую плату — дни города, дни рождения компаний, спонсорские акции… Интересное время: меняются приоритеты, традиционные рокерские обвинения «этот продался» уже не работают. «Алиса» выступает на Красной площади для «Единой России», и никому пройти нельзя даже за деньги, если только ты не состоишь в этой партии. А какая-нибудь поп-группа в то же время продирается к зрителю через клубные концерты, используя новые технологии распространения информации. Главное — не надо тут много думать, кто прав, кто виноват, надо просто идти себе вперед. Мне кажется, ситуация в шоу-бизнесе становится честнее: музыка была и будет всегда, а как мы ее будем продавать, не так важно. Как-нибудь будем.

- Но лейблы от этой ситуации в некоторой панике.

- А как иначе? Это же их бизнес. Лейбл обязан зарабатывать деньги, окупать вложения в промоушн, которые всегда как минимум раз в пять больше, чем стоимость записи самой высокобюджетной пластинки. Теперь лейблам приходится экономить на промоушне, поэтому возвращаться вложенные средства стали хуже.

- Музыканты от этого не страдают?

- Для музыкантов ничего особо не изменилось. Они же остаются при своих поклонниках. Если у тебя сеть десять поклонников, они уже не дадут тебе умереть с голоду.

- Как ты относишься к тому, что «желтая», ну или светская пресса упорно мечтает видеть тебя своим персонажем — пишет о твоих романах, невестах, публикует невесть откуда взявшиеся твои высказывания личного характера?

- Это довольно странно. Я знаю, что многие мои коллеги считают светскую жизнь частью работы, но мне это не нужно: любители «Мумий Тролля» не являются целевой аудиторией этой прессы, они ближе к читателям нашего журнала. Есть хорошая песня «Моя бабушка читает газету Жизнь». И моя тоже читает и очень переживает, видя там меня. Причем ей бесполезно доказывать, что все это чушь. Она может видеть меня живьем каждый день и прекрасно знать, что со мной происходит на самом деле, но есть совершенно неистребимые формулировки: «а вот по телевизору сказали“, а в газете написали». Я, например, принципиально перестал смотреть телевизор — не хочу быть частью публики, следящей за тем, что телевидение предлагает в качестве событий. Мне больше нравится составлять калейдоскоп, организованный хаос из своих впечатлений.

- Дмитрий Певцов побил папарацци, который хотел снять его жену сразу после родов…

- И правильно сделал. Как еще на такое реагировать? Мы их, они нас. Но я не обещаю, что буду набрасываться на каждого папарацци, — мне проще абстрагироваться и стараться с ними не встречаться. Да и их твоя жизнь интересует только до той поры, пока ты находишься с ними на одном острове. Как только ты переехал на другой, им становится все равно — их читатель не знает никого с того острова. Вот у нас пишут про Пэрис Хилтон. Линдси Лоэн — это же вымышленные персонажи для пашей публики: кто они такие, зачем про них писать? Лос-Анджелес — огромная одноэтажная деревня: три дороги, полно машин, по улицам никто не ходит. Где все эти «звезды»? Их нет. Они сидят в каком-то клубе, разговаривают, придумывают поводы — и создана целая индустрия, которая работает на этих сплетнях.

- Фраза про бабушку и газету «Жизнь» — из известной в узких кругах рэп-композиции. Ты ведь активно пропагандируешь трэш-направление в хип-хопе.

- Да, я очень интересуюсь так называемым андеграундным хип-хопом. Меня вообще интересуют нормальная сатира и люди со здоровым чувством юмора. Когда у нас появился рэп, я понимал, что все так называемые хип-хопперы, которые сразу замелькали, очень далеки от самой идеи рэпа. Это же уличная культура, которая должна идти из сердца, — там должен быть юмор, определенное отношение к жизни. Всего этого у доморощенного рэпа не было — пока не появились «Кач» и «Кровосток». Пусть они пришли тоже не совсем с улиц — у нас все чуть-чуть по-другому, — но, по крайней мере, они говорят на том языке, ради которого вообще стоит слушать рэп. Таких групп, кстати, много — я часто не знаю, как они выглядят и даже как называются, но это самое лучшее, что появилось в нашей музыке за последнее время.

- Если бы «Кач» спел знаменитую рифму про Дробыша без твоего участия, наверное, никто бы ее и не заметил.

- Он и без нашего участия ее пел, и был определенный резонанс. Выступить в этом номере было не то что моей обязанностью… Если тебе что-то интересно, ты рассказываешь про это знакомым: советуешь книгу которая произвела впечатление, музыку, которая понравилась, и т.д. Можно сказать, что я поделился со слушателем тем, что понравилось лично мне.

- Теперь Дробыш думает, подавать на тебя в суд или не подавать.

- Я не знаю, кто там что думает. — Дробыш вон сейчас рок-группу создает. У них свои игры, свои «музыки». Есть вещи сложные, которые Витя пишет, а есть и простые, как у нас или «Кача». Это вопрос языка, на котором каждый выражается. Хорошо, когда этот язык можно понять.

- Костяк «Мумий Тролля»— Лагутенко, Сдвиг, Цалер, Пунгин — работает вместе уже десять лет…

- Да, только что был юбилей первого концерта в этом составе. Сдвига я знаю с детства, с Олегом познакомился позже, потом и Юра присоединился.

- У вас дружба, бизнес, сотворчество? Что вас держит вместе?

- Наверное, все вместе. Мы не друзья детства, которые создали группу. Все встретились ради того, чтобы воспроизвести песни «Мумий Тролля», и не загадывали, сколько это продлится. Хотели попробовать, посмотреть, что из этого выйдет. Получилось так, что уже десять лет мы и по-человечески друг друга понимаем, и занимаемся любимым делом.

- Были за это время мысли о том, чтобы закрыть проект?

- Бывают всякие мысли. Усталость может накатит!.. В 2000 —2001 годах было много работы, и как-то все это бестолково шло… Энтузиазм заканчивался, а награда за этот энтузиазм не приходила. Тогда пришлось поменять менеджмент. Я не исключаю, что в какой-то момент мы устроим себе что-то вроде творческого отпуска. Сейчас мы вертимся в этом колесе, мы выпускаем альбом за альбомом… Не то чтобы были какие-то обязанности перед кем-то — просто хочется это делать, не оставлять на потом. Но каждому еще нужно решать свои личные проблемы — дом, семья. А может, нам опять удастся делать это параллельно, как получалось в последние десять лет.

Что ты делаешь, когда музыка надоедает?

- Честно говоря, она не надоедает. Иногда устаешь от концертов или работы и студии — тогда просто меняешь Занятие. Информации музыкальной много, всегда есть о чем подумать. Кино наше на подъеме — всем нужна музыка для кино, так что расслабляться особо некогда. И жаловаться не на что — мы живем в замечательное время, есть возможность делать все, что угодно.

- За эти десять с лишним лет вы превратились в мэтров? «Мумий Тролль» ведь считается основателем целого направления в отечественной музыке.

- Мы, конечно, надо всем этим посмеиваемся. До сих пор особо не репетируем и не относимся серьезно к тому, что делаем. Может, поэтому у нас пока все и получается.

- Ты выглядишь моложе своих лет. А на сколько себя ощущаешь — на свои почти сорок или все-таки меньше?

- Конечно, на свои, потому что опыт прожитых лет…

- Груз?

- Почему же груз? Я помню все, что было, что случалось за последние 30 лет, как мы жили, какая была страна, что мы хотели и чего не хотели. Идеалы, стремления, хобби, любимые исполнители, фильмы — все это было, все это со мной, и грузом я бы это не назвал. Для меня это опыт, я чувствую себя счастливым, потому что имел возможность все это испытать. А по поводу того, кто выглядит моложе или старше, у меня есть такое наблюдение: лучше сохраняется тот, кто делает меньше неприятных для себя вещей.

Рецензию на новый альбом группы «Мумий Тролль» «Амба» читайте в PLAY ╧8, 2007

Так закалялась сталь, или НАЧАЛО «Мумий-мании“

(Из многословно-куртуазной рецензии владивостокской газеты „ДВР» на самиздатовский альбом «Делай Ю-Ю» группы «Муми-Тролль», 1990 г.)

..Что касается текстовой стороны этого образчика владивостокского квази-оркестрового попса, то здесь с одной стороны властвует подростковый гормональный беспредел, носителем которого выступает Илья Лагутенко, а с другой стороны — пышным цветом разнузданнейшая махровая бурлаковщина, всегда безошибочно приписываемая Лео, даже если текст был написан на самом деле Ильей. В итоге получается тошнотворный коктейль из полупереваренной китайской символики, неоромантической пластмассмистики и полуграмотных позывов к эякуляции, активно размешиваемый двумя видными поэтами, по определению самого Лео «не нашедшим силы борьбы в словах» — что бы это ни значило. <…> В «Ю-ю» есть и лирические порывы необычной крутизны — и музыкальные тоже. К последним в первую очередь относят (по отдельности) партии скрипки, саксофона и аккордеона. К первым — такие номера, как «Делай меня точно» (просто хорошо выстроен) и «Ложись, подполковник» (суггестивен и невнятен до абсолютности во всем — кроме своего однозначного танцулечного веселья и антимилитаристского пафоса). И самое главное и вселяющее оптимизм и уверенность в завтрашнем дне группы: есть (вернее, были) вещи, цельно и органично сплавлявшие в себе как начала творчества, так и его концы — как ни странно. «Новая луна апреля» (1984) и «Блудливые коты» (1987) — воплощающие своим томно-развязным вокалом весь дух многолетней латентной истории группы. Одной своей аранжировкой «Коты“ выносят все бурлаковско-лагутенское многословие и пустозвонство за скобки… дай им бог-то — котам, то есть!»

Алексей МАЖАЕВ

Прислано: Tat