Музыкант Илья Лагутенко: «Я не знаю, про что писать песни» — Новые Известия

Музыкант Илья Лагутенко: «Я не знаю, про что писать песни»

В минувшие выходные в Казани во второй раз прошел крупный музыкальный фестиваль «Сотворение мира», патронируемый Андреем Макаревичем. Несмотря на свою молодость и нестоличное происхождение, он сразу же стал одним из крупнейших музыкальных событий года в России, поскольку собрал лучших представителей отечественной и зарубежной сцены, причем на всех из них можно смело ставить знак качества. В этом году в Казани на одной сцене выступили Ману Чао и Fun-Da-Mental, «Вопли Видоплясова» и «ДДТ». По афише казанского феста можно было изучать географию – Грузия и Пакистан, Хорватия и Белоруссия, Великобритания и Испания… Самым восточным представителем и одним и хэдлайнеров «Сотворения мира» на этот раз оказалась владивостокская группа «Мумий Тролль». Ее лидер Илья ЛАГУТЕНКО встретился в столице Татарстана с корреспондентом «Новых Известий».

– Илья, каким чудом вас занесло на столь необычный фестиваль? Вряд ли коммерческие соображения….

– Саша Чепарухин (артдиректор фестиваля и один из ведущих «непопсовых» российских промоутеров. – «НИ») и Андрей Макаревич, которых я лично знаю уже довольно давно, пригласили меня принять участие, а я таким людям не умею отказывать (смеется). Я знаю, что они не «подпишут» меня на что-то заведомо такое, о чем я пожалею. И я абсолютно не разочарован. А вообще люблю быть на подобных мероприятиях слушателем. По складу своему я очень стеснительный человек, который не навязывает свое дружеское общение другим людям – вне зависимости от того, музыканты они или нет. Кем бы мне хотелось быть сегодня и кем я себя лучше ощущаю – это зрителем. Мне было бы, конечно, интересно спросить здесь, пользуясь случаем, скажем, о жизненном пути артистов, которые мне принципиально нравятся и которых я никогда не видел «живьем», типа Ману Чао или Fun-Da-Mental, но я считаю, что лезть в душу людям с какими-то откровениями в такой ситуации неуместно. Я прекрасно понимаю это на собственном примере. Тут шага нельзя пройти, чтобы люди не просили автографа, сфотографироваться и так далее. Если отказывать, получается как-то нехорошо. Если жизнь распорядится так, что нам удастся с кем-то «совпасть», то это будет подарком. Вот сегодня выступает группа The Rifles. Я, наверное, был одним из первых вообще ее российских зрителей. Будучи на гастролях в Германии года четыре назад, в свой свободный день в городе Гамбурге мы всем «Мумий Троллем» решили сходить куда-нибудь, в какой-нибудь клуб на какой-нибудь концерт. И это была группа The Rifles как раз. Тогда, по-моему, они еще не выпустили даже своего первого альбома. Мы провели замечательный вечер среди абсолютно нетрезвых английских туристов, и группа очень понравилась. Кто бы знал, что пройдет несколько лет – и мы будем выступать на одной сцене с ними, причем здесь, в Казани!

– На ваш взгляд, сегодня различные музыкальные объединения, в частности рок-объединения, вообще имеют какой-то смысл?

– Сейчас, конечно, не такая ситуация, какая была во времена рок-клубов в 80-е. Однако если рассматривать это под псевдофилософским углом, то, я думаю, все же много схожего. Сегодня нешуточные процессы, в том числе и музыкальные, происходят в Интернете. Сейчас не времена нескольких больших артистов и всех остальных, сейчас времена большего множества различных групп, сообществ людей, объединенных какими-то вкусами, симпатиями, пристрастиями. Людей, которые свои симпатии, в частности, музыкальные, имеют не только потому, что им понравилась такая-то песня, но и прежде всего потому, что это стиль их жизни, мировоззренческие установки, связанные с определенной музыкой. Вот эта возможность быть вместе мне напоминает рок-клубы и рок-лаборатории 80-х. Не скажу за Москву и Питер в этом смысле, но за Владивосток отвечу. Рок-клуб у нас в городе сложился из всех тех нескольких групп, которые были во Владивостоке. У них был разный уровень абсолютно – и музицирования, и подхода к написанию песен. Играли в разных жанрах, но как-то держались вместе. Так что, как это ни странно, наиболее жизнестойкие структуры сегодня существуют именно в Интернете, в виртуальном пространстве. Но при том, что они существуют виртуально, это реальные люди, которые слушают, которые поддерживают друг друга, у них существуют дебаты, и они потом становятся теми «коммерческими единицами», которые приходят на концерты, заплатив за билет, покупают диски, напитки в баре. Они покупают компьютеры, музыкальные программы. Так что виртуальное и реальное переходят друг в друга, это не оторванные друг от друга миры.

– Стало быть, сейчас время различных и многочисленных ниш и субкультур, а не какой-то одной главной тенденции?

– Да, сейчас все уживается со всем, все стили и направления. Трудно сказать, что сегодня такая-то мода, такая-то музыка наиболее актуальны. Нет сейчас моды! «Время хип-хопа» или «времена рока» – это все придумка какого-то, может быть, средства массовой информации, потому что это у них такой личный вкус. К действительной жизни это порой имеет весьма косвенное отношение. При этом очень много любителей, непрофессионалов приходят в музыку, но именно это, как ни странно, дает ей новую жизнь, настоящие эмоции. Я здесь полностью на стороне вот этого интуитивного, скажем так, развития музыки и музыкальных сообществ, отношений между публикой и музыкантами, нежели чем на уровне оценок: мол, этот артист более профессионален, этот дилетант и так далее. Умеет петь или не умеет петь – мне это абсолютно все равно. Вот сегодня выступала девушка в группе «Трея». Ее продюсеры заявляют, что она не умеет петь. Но мне она очень понравилась – живая очень, непосредственная.

– На фестивале «Сотворение мира» группа «Мумий Тролль», пожалуй, впервые играла на одной сцене с «ДДТ». Многие видят в вас идейных противников. Это правда?

– Честно вам признаюсь, я никогда лично Юрия Шевчука не встречал, но я знаю его высказывания, не всегда лестные, о группе «Мумий Тролль». Но, как ни странно, то, о чем он говорит сейчас – о толератности, – это и есть способность существовать, хотя бы в музыке в одном пространстве, уважать творчество друг друга. Именно об этом я говорил еще лет десять назад, когда «Мумий Тролль» только приобрел первую большую известность. Как раз стирание границ между рок-музыкой и поп-музыкой, которому мы дали юмористическое определение «рокапопс», стало нашим стилем. Так назвали, чтобы снять сразу все вопросы, все обвинения в том, что играем мы, дескать, не рок. Я готов отнестись к себе с юмором. Что касается рок-музыки, то это, конечно, большая сила, которая имеет большое влияние на умы людей, но ко всему этому тоже нужно относиться с определенной долей юмора, потому что агрессивность, нетерпимость ни к чему хорошему никогда не приведут. Это мы видим по тому, как развиваются события в мире, когда кто-то воинственно защищает какое-то свое устремление. Ведь не зря говорят, что на каждого генерала найдется еще более умный генерал. Любое «мерянье силами» может привести только к взрыву, в котором полягут все. А мне бы хотелось больше говорить о творческих эмоциях и о другого вида взрыве, который, может быть, помог бы тому виртуальному пространству, о котором мы говорили, по-настоящему материализоваться перед живыми людьми-зрителями. Я думаю, что программа «Мумий Тролля» на этом фестивале – самая простая и незатейливая музыка. Но организаторы понимают, что наряду со сложнопостановочными, концептуальными номерами должны быть и такие, как у нас. Такая «подвальная незатейливость» «Мумий Тролля», наверное, сделала эту картину еще более полной.

– Самоирония – вещь, конечно, хорошая, но время идет, вы взрослеете. Как с годами у вас меняется отношение к себе и к тому, что вы делаете?

– Я никогда не рассматривал группу «Мумий Тролль» с какой-то продюсерской точки зрения, поэтому мне трудно об этом судить. Мне легко давать советы другим людям, потому что со стороны все видишь лучше. Опыты продюсирования пластинок Земфиры, «Туманного стона», Deadушек были довольно удачными. И ко мне иногда обращаются за советом. Я думаю, что у меня есть, наверное, дар видеть то, что органично бы подошло тому или иному исполнителю, хотя не факт, что они должны к этому прислушиваться. Но такого мнения по отношению к себе у меня нет. То, что я чувствую, само происходит и делается. И самоощущение мое в данном смысле не меняется с годами. Ощущение того, что нужно делать, что само к тебе приходит. Я уж не знаю, откуда. Меня никогда не учили писать музыку, играть ее, сочинять тексты. Я не знаю, как это должно происходить. У меня это случается по какому-то внутреннему наитию, которое я объяснить не могу. Я не знаю, про что писать песни. Я их пишу, потому что оно так происходит. Иногда это написанные строчки от начала до конца, к которым я больше никогда не возвращаюсь и которые потом много лет звучат со сцены, есть какие-то композиции, которые складываются, как сложный конструктор. Иногда я даже по ходу меняю смысл песни, переходя от одного образа к другому.

– А как наряду с этим меняются поклонники «Мумий Тролля»?

– Меня всегда по-хорошему удивляла наша публика. Я никогда не питал иллюзий по поводу того, что мои песни должны понравиться абсолютно всем. Какие угодно люди среди наших поклонников есть – от бывших боевых летчиков до сегодняшних школьников, которые говорят, что с папой в машине они, оказывается, в первый раз слушали «Мумий Тролль». И они считают, что это современнее для них на данный момент, нежели что-то другое. Это люди, чья молодость выпала на 90-е годы и у которых спустя 10–15 лет сложилась жизнь, они воспитали детей и так далее. Недавно мы давали концерты на Северном Кавказе и приехали ребята из Чечни. Они как-то странно сказали: у нас все войны, все, что происходило, имеет четкие ассоциации с различными вашими альбомами. Мы, говорят, слушали эти песни и до сих пор это такой саундтрек к нашей жизни. А так напрямую вроде бы ничего сугубо патриотического в этих песнях нет. Некоторые люди мне говорили: «Мы зачинали детей под вашу музыку». И все эти истории для меня гораздо большая награда, чем все премии, номинации, хит-парады. Слава Богу, сейчас такая ситуация, что свой внутренний успех можно оценивать вот по таким вещам.

– Что сейчас происходит в группе «Мумий Тролль»? Какие у вас «внутренние новости», помимо участия в «Сотворении мира»?

– В течение нескольких дней перед фестивалем мы пытались снимать новую видеоработу на новую песню в Санкт-Петербурге. Основное отличие в том, что песня сама еще не записана и работа над музыкой и видео идет параллельно. Просто не хотелось пропускать сезон белых ночей, когда в Петербурге потрясающий свет. Так уж совпало, что мы, группа «Мумий Тролль», с морем на «ты». И морская тематика всегда присутствует в наших песнях. Двое участников коллектива, включая меня, проходили службу в ВМФ. И мы решили создать произведение о судьбе простого матроса. Я помню очень хорошо Военно-морской флот Советского Союза. И в какой-то мере этот трагичный развал всего и то, что происходит на флоте сейчас, побудили нас написать такую песню. Не хотел бы показаться каким-то квазипатриотом, но для нас важен тот миф о духе русского моряка, который не сломить. Наш традиционный третий тост «За тех, кто в море» – это все сохраняется, имеет место в нашей жизни, для нас это не пустой звук. И, наверное, сейчас настал определенный возраст, что каждый год ты поздравляешь друзей с Днем ВМФ (а с днем рождения уже забываешь), понимаешь, что море, флот для нашего коллектива – это какие-то святые вещи, которые мы должны были еще раз как-то отблагодарить. Было, конечно, не без приключений. Мы хотели делать съемки на военных кораблях в Кронштадте, но куда-то забираться нам разрешили, а куда-то – нет. До сих пор какие-то секреты у нас там остаются: туда не заходить, это не смотреть. Все это было забавно! Но я себя ставлю на место наших уважаемых адмиралов и все, конечно, прекрасно понимаю. Я понимаю, что сейчас иные времена и новоявленные богачи покупают все, в том числе и возможность повеселиться и поплясывать, к примеру, на «Авроре». Но должны оставаться какие-то непреходящие ценности, которые не купишь ни за какие деньги.

Владимир Преображенский

Прислано: Elis