Илья Лагутенко: «Мне интересно, чтобы на диске было нечто большее, чем просто песни» — Известия

Илья Лагутенко: «Мне интересно, чтобы на диске было нечто большее, чем просто песни».

В преддверии концерта-презентации нового альбома «Редкие земли» Илья Лагутенко рассказал корреспонденту «Недели» Ольге Максимовой о влиянии своих снов на действительность группы «Мумий Тролль».

н: Возможно, скоро вы станете почетным гражданином Владивостока.

Илья Лагутенко: Я очень признателен молодежи Приморья, от которой исходила инициатива присвоить мне это звание, за такое высокое мнение обо мне. Но «почетный гражданин» – слишком серьезно звучит.

н: Однако для многих, кто никогда не был в городе вашего детства, Владивосток – это вы.

Лагутенко: Очень большая часть наших песен связана с впечатлениями, полученными во время жизни у моря. Я по-хорошему эксплуатирую их в своем творчестве. Было забавно, когда после концерта в Иркутске ко мне подошел владелец местного концертного зала и сказал: «Начинаю строить новый объект – аквапарк – назову его в честь тебя». Говорю ему: «Зачем? Лучше назовите его „Владивосток“, потому что и то, и другое связано с водой». Согласился. Или в Америке был случай, когда один парень обратился со словами: «Мне очень понравилось, как вы пели в последней песне – Vladivostok va-ca-tion – добро пожаловать на каникулы во Владивосток». Вместо «2000» ему послышалось «vacation». Понятно, что в наших песнях есть определенная просветительская составляющая, но не для этого они писались. Я не представляю бюро туризма Приморья.

н: Подписи в пользу вашей кандидатуры собирали активисты приморских молодежных организаций. Вас в их возрасте волновали подобные общественные проблемы?

Лагутенко: Я рос в сонный период застоя, когда в принципе ничего не происходило и казалось, что так будет вечно. Может быть, от этого чувства безысходности и начал играться в какие-то рок-группы, сочинять песни – придумывать свой собственный мир, который бы отличался от реального. Рад, что со страной и людьми произошли грандиозные изменения. Зачем сегодня жить как вчера? У буддистов есть теория перерождения, согласно которой лучше стать тем, кем ты еще не был.

н: Если говорить о связи с прошлым, вам передались архитектурные гены? Ваш дедушка Виталий Лагутенко – автор проекта «хрущевок».

Лагутенко: Да. Постоянно приходят в голову мысли построить для людей дом будущего. Моя концепция на словах ничем не отличается от дедовой: удобное экономически выгодное жилье, где можно использовать новые энергетические технологии. Просто когда вижу свой ежемесячный счет за электричество, газ и прочие коммуникации, у меня волосы дыбом встают. Ведь технологии и дизайн шагнули далеко вперед.

н: Сейчас, наверное, дом, в котором вырос Илья Лагутенко, – одна из достопримечательностей Владивостока, как и бухта Шамора.

Лагутенко: Не знаю. Помню, что все 10 лет, которые я в нем жил (ул. Ленинская, 73), он пребывал в ужасном состоянии: вечно была прорвана труба горячей воды, поэтому даже в минус 30 летали огромные комары. И только с приходом перестройки и появлением кооперативов предприимчивые армянские ребята наконец-то высушили подвал и открыли кафетерий.

н: Из этого дома вы ушли в армию. Где служили?

Лагутенко: В морской авиации Тихоокеанского флота. Служба проходила на полигоне, проще говоря, на почти необитаемом острове, куда прилетали самолеты и оттачивали свою стрельбу, представляя вражескую мишень. Можно сказать, я и был этой мишенью, так как укреплял ее боеспособность. Место нашей дислокации не называли своим именем, а обозначали цифрой. Самое смешное, что военная часть по всем документам находилась на берегу, недалеко от поселка Тихоокеанского, то есть письма приходили туда, а потом их пересылали нам на остров. Очень засекреченная была жизнь.

н: Ваш новый альбом «Редкие земли» тоже овеян тайной. Поговаривают даже, что в одной из песен заключено секретное послание Ильи Лагутенко.

Лагутенко: У меня нет никаких секретов. Но что касается скрытых посланий, то одно можно найти, взглянув на обложку пластинки. В ее оформлении я использовал картину художника Жень Жи Тхеня, который мне очень нравится. Он из КНР и пишет традиционной китайской тушью, создавая урбанистические или очень экзотические пейзажи. Они у него состоят из иероглифов. На обложке «Редких земель» можно прочитать слова всех песен этого альбома, но на китайском языке. Я в этом деле старорежимный меломан — мне интересно, чтобы на выходящем диске было нечто большее, чем просто песни.

н: У «Редких земель» интересная концепция. Вы задумали альбом 10 лет назад и в течение десятилетия собирали для него материал. Как вам собственная эволюция?
Лагутенко: Я прекрасно помню первые отзывы на «Мумий Тролль»: «Когда закончится эта группа-однодневка?!». Поэтому для меня есть определенный ответ: один день уже растянулся на 10 лет. Не все песни на пластинке одинаковые, среди них даже есть инструментальные композиции, можно послушать наш дуэт с трэш-шапито «Кач» и вещи, чье авторство принадлежит не мне. Кроме того, в «Редкие земли» вошла единственная песня группы, где звучит губная гармошка – песня «Девочкодруг».

н: А дисциплина в вашем деле нужна?

Лагутенко: Определенно, да. Мне очень часто снятся песни: от начала до конца, со словами и сложными аранжировками. И тут думаешь: «Приснилось, ну и ладно». А всего-то нужно заставить себя все записать. Я называю это отсутствием дисциплины. Если бы все фиксировал, что приходит в голову, было бы раз в 10 больше материала. Но я только иногда записываю.

Ольга Максимова