«20 лет вместе: Мумий тролль и Алиса. КИНЧЕВ/ЛАГУТЕНКО». АФИША, N15

«Мумий тролль» и «Алиса» образовались в 1983 году с разницей в один месяц. Причем «Мумий тролль», как ни странно, раньше. Этой осенью обе группы отмечают двадцатилетие — и выпускают к празднику новые альбомы. «Афиша» устроила Илье Лагутенко и Константину Кинчеву очную ставку. Музыканты похвалили песни друг друга, обсудили цирк, отвергли абсолют и в конце концов заговорили дуэтом.

Семеляк. А вы какие бы песни друг друга сами спели?

Кинчев. Я точно знаю, что я неплохо бы спел «Владивосток 2000».

Лагутенко. Я за «Мое поколение» все же взялся бы.

С. «Алиса» и «Мумий тролль», по-моему, похожи: 20 лет рок-н-ролла, нововолновые дела, ставка на мимическое шоу. У вас даже были почти идентичные песни — «Я меломан» и «кассетный мальчик». Как раз двадцать лет назад появились.

К. Ну по поводу волны — я всегда больше тяготел к хард-року.

Л. А «Кассетный мальчик» — это не 1983 год. Сейчас скажу… в 84-м, по-моему ее записали.

К. «Меломан» — тоже в 84-м записан.

Л. Ой мне вообще так странно сейчас сидеть это вспоминать.

К. У меня было ощущение собственного предназначения.

Л. А я играл только в это.

К. Я тоже в свое время игрался, но только в 1973-м. Мне все-таки 45 уже.

Л. А мне 35.

К. Поэтому в свою телегу на этот год называю таким образом: двадцать лет в «Алисе», тридцать в рок-н-ролле и сорок пять на Земле.

Л. Понятно, что у Кости были какие-то сложившиеся взгляды. Для меня же в те времена это все было так… не хобби даже. Я же говорю — игра. Вот я себе придумал, что где-то что-то такое есть. Ну вот новая волна… Так-то они выглядят и звучат… Мне хотелось сделать примерно то же самое. Зачем — я себе не отдавал отчета.

С. А «Алису» — то вы слушали тогда?

К. Мы когда к вам приехали — в 87-м?

Л. Да, в 87-м; я из армии как раз уходил, как это называется… Увольнительная.

К. Самоволка.

Л. Самоволка была на следующий день, потому что шторм начался и уже назад не добраться было. В сентябреэто было. И был как раз концерт ваш. а еще до этого в промежутке с 84-го по 85-й или… Подожди… Когда «Энергия» официально появилась?

К. Мы записали в 85-м.

Л. Правильно, это, значит, я поступал как раз на первый курс, и были каникулы. Я приехал в Петербург, и мне дали кучу номеров телефонных. И у меня была наша запись, и еще попросили с Владивостока довезти какие-то группы — все, чем занимался Владивостокский рок-клуб.

К. Но ты как-то по скромности, видимо, решил не обращаться.

Л. Да, я был скромный; единственный к кому я дозвонился, был Тропилло. Он сказал: приезжай срочно, я возьму все записи и тебе что-то передам во Владивосток. И я себя чувствовал частью очень важного дела — встречаюсь с самим Тропиллой. Встречались в метро, я как сейчас помню очень далеко куда-то надо было ехать. Купчино, есть такое? Далеко?

К. Окраина.

Л. Ну, встреча заняла 10 минут, он вручил мне пару бобин, и одной из них как раз была «Энергия». А потом уже 1987 год — апофеоз.

К. Мы вообще первые приехали во Владивосток.

Л. Да, потому что до этого принципиально никто не приезжал, кроме там… не знаю… «Савояры».

К. Город-то закрытый был. Совершенно такой режимный, но при этом чистый.

Л. Я помню, половина курсантов с ума посходила. Костя в этом самом — в гриме…

К. Да, это меня девчонки раскрасили.

Л. …в рваной майке, босиком. Для меня это был, наверное, первый настоящий рок-центр. Я ни разу ни на что не попадал ни в Москве, ни в Питере.

С. А сейчас еще играются настоящие рок-концерты?

К. Мне концерты приносят радость. Я себя чувствую абсолютно органично. И, я думаю, Илья чувствует тоже самое. И если говорить о схожести, то тут мы, как яркие фронтмены, похожи. Именно по ощущению своего места на сцене. Тебя купает это ощущение.

Л. Схожесть в том, что мы верны тому, что сами для себя придумали. Странно, если б «Мумий тролль» был бы сейчас второй «Алисой». Хотя в свое время я думал: вот бы мне сочинить такую песню как «Мое поколение». Но у меня получилась другая. (Смеется.)

К. Ну, «Владивосток 2000» тоже такая… призывная песня.

Л. Да, от концертов не хочется убегать. Мне всегда эти вопросы типа «вам не надоело»… ой. Да что тут может надоесть? В один момент это становится неким спортом: ты вчера играл стадион, а сегодня приезжаешь в клуб, послезавтра во Дворец культуры какой-то разрушенный…

К. Я не знаю, как у тебя, а у меня удивительно куражное ощущение от цирков. Так люблю в цирке играть! Весь этот запах цирковой…

Л. И когда люди по кругу сидят.

С. Первый раз о таком слышу.

К. Да во всех городах есть цирк.

Л. Особенно смешно, когда пишут объявления: там же цирковые программы не прекращаются…

К. Интересное ощущение, когда не ты возвышаешься над всеми, как некий учитель…

Л. А гладиатор…

К. А здесь наоборот, твоя задача — чтобы все, кто сидит наверху, сползли вниз.

Л. Круглую сцену вообще труднее контролировать.

К. Бегаешь больше.

Л. Приходится все время следить чтобы люди не задевали проводки. они, например, могут чего-нибудь украсть со сцены.

К. Ну, я на эту тему не задумываюсь, у меня есть техники, которые…

С. В цирке, должно быть, вся пластинка перестраивается: вы же там не вниз, а вверх поете.

К. Если ты ограничен, неважно, какая площадка. Тебя начинает с первых аккордов втягивать, дальше тащит, и уже конец концерта. Так всегда и происходит. У Ильи, наверное, так же.

Л. Вышел и пошел. назад дороги нет.

К. А если не слышно — купите альбом, послушайте. Мы, в общем, здесь для другого все собрались.

Л. Я очень спокойно отношусь ко всем этим мониторам…

К. Я вот я сейчас себе в уши купил — и вообще не парит.

Л. И чего — приятно?

К. Очень хорошо.

Л. А не могу. Попробовали, и я не слышу, что вокруг происходит.

К. Второй год я с ними, и очень хорошо.

Л. А я никак: такое ощущение, как в воде. Уши затыкает.

К. А я видишь, чего делаю: я берушу в одно ухо вставляю…

С. Послушайте, вы своих главных высот в музыке уже, очевидно, достигли. Разочарование к горлу не подкатывает?

К. Песни тогда наступают, разочарование-то вряд ли.

Л. Что — высоты? Ну вот какие?

К. Журналист предлагает нам позицию абсолюта. Мы абсолюта не достигли.

Л. Что такое высоты? Что такое высоты?

С. Ну как… Вот я в 14 лет пришел на концерт «Алисы» и понял, что это абсолют. В 24 года я пришел на «Мумий тролля» и осознал примерно то же самое…

Л. Ну, дай Бог тебе в 34 зайти на какой-то концерт и ощутить то же самое.

К. У нас-то этого ощущения не было! Ты не даешь нам такой возможности, чтоб твои ощущения разнились с нашими?

Л. Откуда я знаю, какие ты высоты себе ставишь?

С. Поставим вопрос по-другому. Вот Мамонов. Я у него этой весной что-то там пытался выспросить, и он мне, в частности, сообщил, что весь этот рок-н-ролл — просто хлопушки, конфетки, так или иначе загубившие ему жизнь.

К. Ну, он имеет право на сове мировоззрение. Для меня рок-н-ролл любим и по сей день. Я его составная часть.

Л. И тебя уже не вычеркнешь (Смеется.) Ну… каждый делает свои выводы. другой скажет — нефтевышки загубили жизнь.

К. Разочарование — печальная вещь. Хотя и очарование не полезно. Мамонов имеет полное право рассуждать о мрачности того периода, который мне видится радужным. На то мы все и люди, на то мы все и интересны.

С. Но «Алиса» с годами изменилась сильнее, чем «Мумий Тролль».

К. Мировоззрение-то не изменилось. Оно вы-кри-стал-ли-зо-ва-лось. Шелуху отбросил. Меньше вторичности, больше сути. Форма поменялась. Петь «Меломана» — глупо в 45 лет, мне кажется.

Л. Ну… форма обязана меняться. Технологии другие.

С. И пишетесь вы теперь, соответственно, один в Лондоне, другой в Германии.

Л. А чего Лондон?

К. Просто профессия саундпродюсера у нас еще не стала профессией, и все.

Л. Это ж тоже дело выбора. Хочешь это делать — делай.

К. Результат-то есть. «Точно Ртуть Алоэ» звучит обалденно.

Л. Другой разговор, зачем это делать. Донести мысль можно гораздо проще.

К. И с меньшими затратами. С другой стороны, когда начинаешь так размышлять, на ум приходят крылатые слова Раневской — я сейчас привожу не дословно: если к делу, которое мы выбрали, относиться поверхностно, но это пук в вечность. Вот не хотелось бы пускать пуки в вечность.

Л. Запись — это ж жизнь твоя.

К. мне мой басист говорит: давай все на портостудии запишем нормально.

Л. Ну да, дома будем сидеть, курить.

К. Дороги — вот они, разложены, выбирай, какую считаешь верной.

Л. (задумчиво) С другой стороны, почему бы и не портостудию? А как ситуация в 2003 году среди молодых групп?

К. Мне «Пилот» нравится. Но я их знаю уже лет десять. «Король и Шут».

Л. Я «Король и Шут» знал, по-моему, до записи нашей пластинки «Морская».

С. Если послушать «Наше радо», то обнаружится удивительное: половина новых групп косит под «Алису», те же «Пилот» и «Король и Шут», а половина — под «Мумий тролль». Ну там «Мультфильмы», «Би-2».

Л. Радоваться надо.

К. Значит, мы действительно талантливые персонажи, раз под нас кто-то косит.

Л. Плохо бы было, если б никто не косил… А в принципе, и неплохо бы было, если б никто не косил…

С. А почему же ничего мало-мальски нового не происходит?

Л. Да происходит, наверное, просто мы не знаем. Может, вы, журналисты, нам не доносите?

К. Наверняка придут те, кто принесет тебе ощущение абсолюта. В 34 года. Просто есть исполнители, которые хороши в домашнем кругу, а при выходе на более широкий они обламываются. Ну есть, допустим, мой горячо любимый человек Слава Бутусов. Он не любит играть концерты. Для него это мука. Он любит сидеть в студии и тихо работать.

С. Его последний альбом очень хорош.

К. Ну, это Славино место, там он дома.

Л. Поэтому до тех пор, пока не продаются пластинки…

К. Вот если б с пиратством издатели поборолись, то такие исполнители, как Бутусов, большие художники…

Л. … могли бы спокойно…

К. … работать в студии.

Л. А сейчас выживают бойцы. Той или иной армии. Я вот сейчас, пока ехали по улицам, рассматривал в окошко афиши на заборах. Я, в принципе, могу понять раздражение некоторых людей.

К. Я по сторонам в этом плане не смотрю. А то можно увидеть сплошные негативы и вспомнить Петра Мамонова. Я вообще живу далеко от города.

Л. А где?

К. В деревне живу. От Москвы 650 км.

Л. А там лес?

К. Да, конечно, озеро, грибочки. У меня баня сгорела, я сейчас баню строю. Бани — они горят время от времени.

Л. Я в армии баню строил. Она тоже горела, и мы тогда построили ее из вертолетных покрытий. Железная баня. Все приезжали, ржали. Зато стоит до сих пор.

С. А на концерты вы ходите?

К. Я, честно говоря, нет.

Л. А я хожу.

С. Кого в последний раз слушали?

Л. Я был на немецкой электронной группе с плохо выговариваемым названием… «Рехен»…

С. «Рехенцентрум»?

Л. Да.

К. Я был на Гребеньщикове, находясь на сведении в Кельне; они там играли. Я посетил, было очень мило.

Л. А еще я был на Fun Lovin` Criminals в Англии.

К. А мне как-то лениво. Я Clawfinger пропустил… Я много что пропустил. Сопоставляя, нужно мне или нет, почему-то выбор всегда в сторону того, что мне не особо это нужно.

Л. А у меня присутствует некий такой интерес…

К. А мне просто лет больше.

Л. Меня просто интересует электронная музыка: как они ее представляют на сцене? Я хожу и пытаюсь разобраться. у меня диджей один знакомый транс играет. Я говорю: слушай, объясни мне про этот ваш психоделик-транс. Как стать звездой в психоделик-трансе. Он говорит: для начала нужно избрать звучное имя.

К. Вот, оказывается, что самое важное.

Л. Вот кто у вас мэтр среди психоделик-транса? Он говорит — «Нью Айдол». Вот выходит «Нью Айдол» в каске римского воина и заряжает. Круто. А вышел просто там диджей Макс, и уже как-то…

К. Для меня здесь нет сердечности — сплошные фантики, а это неинтересно. Глубины и человека хочу увидеть.

Л. Ну да, на сцене хочется человека: как рот открыл, как что. Чего, слова, что ли, разбирать? Надо, чтоб — несется на тебя какой-то ком, и вот он тебя завалил, и тебе нравится.

К. Такое ощущение у меня было на генри Роллинзе, он меня завалил конкретно. А вроде ничего не было. Когда личность видно, мне это по сердцу.

Л. А вот еще мюзиклы народ берет. Я три раза был в жизни на мюзиклах, на первом уснул, честно, не понял ничего. Но люди-то ходят. чем же они их берут? Я понимаю «Jesus Christ Superstar», где хит на хите, а вот проходные вещи…

С. Но личностей сейчас куда больше в искомой фантичной электронике, чем в рок-н-ролле как жанре.

Л. Значит, жанр должен трансформироваться во что-то, я так считаю. Мы тоже ставим какие-то рамки жанра…

К. А есть еще понятие формата, которым молодой исполнитель с целью в него попасть нивелирует свое «я». так что отчасти вы к этому руку прикладываете.

С. Я?!

К. Ну, я имею в виду радиостанции.

Л. А с другой стороны, можно сказать, что это мы к тому руку прикладываем. Вот определили какой-то формат и …

К. Я бы на твоем месте, Илья, вообще не задумывался, сколько у тебя будет последователей.

Л. Получается, что надо уходить и от себя тоже. Брать на себя ответственность за то, что ты не будешь останавливаться. отойти от себя вчерашнего, чтобы показать всем, что это возможно.

К. Я об этом не задумываюсь, потому что меня это мало интересует. если это нравится кому-то еще, мне приятно.

Л. Это очень легкая позиция. (Смеется) Меня ничего не интересует, а вы принимайте меня, как хотите.

К. Разве это не так?

Л. Вот так и … подвели черту. Результат разговора — будем заниматься чем хотим, а вы уж там как-нибудь разберитесь, чтобы было более или менее понятно. Главное, что пластинка выходит, концерты…

К. Жизнь продолжается.

Л. … все люди живы — здоровы и не собираются менять свои приоритеты. Не собираются.

К. Побегу-ка я . Сейчас футбол-то уже минут двадцать как идет, на второй тайм хотя бы успеть.

С. Кто играет?

К. «Арсенал» — «Локомотив».