«J-glay-рокопопс: `Мумий Тролль’ начинает и выигрывает». ОМ.

«ИРИЯ-А! ИРИЯ-А!! ИРИЯ-А-А-А!!!» — до сих пор звенит в ушах. В японском языке отсутствует буква «Л» и девушки выговаривают имя своего нового кумира как умеют …или как не умеют?
…Идея японских гастролей группы «Мумий Тролль» до последнего момента представлялась безумной химерой всем вплоть до непосредственных участников предполагаемого события.
- Япония? А, сони-тоеты… знаем-знаем. А рок-то им зачем? Тем более на русском?
- А им все равно на каком! Они по-английски тоже ничего не понимают… — разговор, достойный скорее пациентов клиники Кащенко. Впрочем, у этой истории тоже была своя фабула, с правильной завязкой, кульминацией и всем, что полагается по законам жанра. …Сначала одна большая и влиятельная японская телекомпания подумала, а какой интересный получился феномен самой успешной русской рок-группы — практически все родом из Владивостока, а Владивосток всего в трех шагах от Японии, считай, почти Курилы. И с чего это они, собственно, так хорошо поют? Уж не мы ли это, такие прекрасные, своей культурой на них повлияли, а? Телекомпания не растерялась и зимой прошлого года почти полным составом московского представительства двинула снимать теперь уже исторические концерты МТ на Горбушке. Потом склеила из отснятого большой репортаж и честно показала японским гражданам. Представьте, гражданам так понравилось, что репортаж потребовали повторить. А потом и вовсе предъявить группу живьем. Специально ради такого случая даже был организован русско-японский рок-фестиваль с МТ в качестве главного гостя.
13 сентября. (Начало должно быть символичным!) Группа после 16-часового перелета стоит перед табло прилетов токийского аэропорта Нарита и всем составом напряженно смотрит на часы — до отхода скоростного поезда остается 5 минут, а самолет Ильи из Лондона только что сел. Если сейчас в проеме дверей службы иммиграционного контроля волшебным образом не возникнет знакомая чеширская улыбка — первый концерт в городе Хакодатэ можно считать накрытым известно какой медной емкостью. …3 минуты до отхода поезда. Волоча гитары, сумки и барабан (который японцы в райдере сгоряча назвали «маленьким»), все бредут к эскалатору. В голове вертится песенка из «Бременских музыкантов»: «ничего на свете лучше не-е-ту…» — это когда Трубадур остался в замке с принцессой, а музыканты грустно покатили на своей телеге дальше, в чисто поле. …2 минуты. Станционный дядечка в форме суетливо машет белой перчаткой — вам туда, милые, только очень-очень-очень быстро. «Не переживай, если нужно, Цалер еще лучше споет!» — подмигивает неунывающий барабанщик Олег Пунгин. «Я ваще все песни умею» — с наисерьезнейшим видом вдохновленно расправляет плечи гитарист Юра Цалер. 1 минута. Но… это что, сработал сценарий мультяшной песенки? — с эскалатора кубарем скатываются Илья, сумка Ильи и взъерошенный встречающий японец. Поезд великодушно впускает нас, едва, правда, не защемив «маленький барабан».
Когда мы поверили, что все происходящее — не запись из истории болезни? Может, когда Илья, улыбаясь, протянул в поезде сопровождающему японцу наушники МD-плейера: «Послушайте, я тут записал рабочий вариант „Девочки“ на японском…» и японец после первых нескольких строчек тихо сполз под кресло? Или когда в аэропорту Хакодатэ вокруг пошатывающихся от усталости ребят материализовались 18 телекамер, а у выхода, приплясывая с цветами, завизжали японские девчонки? А может когда спустя час звукооператор Волк в последний раз метнулся от пульта к барабанам и обратно, а потом с макушек больших японских начальников волной звука снесло тщательно приклеенные к лысинам пряди? Знаменитое «спасибо большое-большое-большое!» моментально приобретает новое гражданство: «домо… домо… домо… АРИГАТО-О-О-О!!!!!!!» — из чьих-то рук со звоном грохается бокал с пивом, молодежь из зала пытается допрыгнуть до микрофона, начальники распускают галстуки и протирают платочками очки и лысины. Из разгоряченной толпы, потирая бока, с трудом выбираются изрядно помятые операторы… Кажется, первый концерт прошел удачно.
Разница во времени безжалостно плющит и размазывает по любой горизонтальной поверхности. Беспрестанно звонят мобильные телефоны: «А можно еще два интервью? Газета Асахи и телевидение Хоккайдо… А прямой эфир на FM тогда завтра, хорошо?» — Хорошо. А суси — еще лучше. Пока перед Ильей растет гора тарелочек из-под свежайших рисовых колобков с морскими ежами и прочими тварями, эстетствующий басист Сдвиг неторопливо сооружает натюрморт для фото — горка прозрачных червяков на фоне баланды из морской капусты. Кто-то спросонья пытается укусить неправдоподобно достоверный муляж мороженого (а вот вы уверены, что после полутора суток в самолете, концерта и всего двух часов сна не покусаете не только муляжи, но и официанток?!!)
Гениально вкусная «сусечная» в двух шагах от пляжа. Сыто урчащие вчерашние герои жмурятся на песке, неподалеку кучкой толпятся японцы, робко пытаются снимать. Илья увлеченно выцарапывает на щепке знаки японской азбуки: МУ-МИ ТОРО-РИ. Вечером опять концерт.
На этот раз концерт проходит в самом продвинутом клубе города. Первыми играют местные команды. «Игорь, ну как?» Мудрый звукач Волк дипломатично улыбается: «…Н-ну… Громко…» Событие решено переждать на улице, в тишине. Лишь Илья мужественно остается в зале. Между тем за углом клуба обнаруживается компания хорошеньких японских девушек во главе с бойким мальчиком в самодельной майке «I love Мumiy Тroll!». Чистые девичьи голоса старательно выводят «ВРА-ДЗИО-СТО-КУ ДВЕ ТЫ-Ы-СИ», мальчик подсказывает слова, скачет и дирижирует одновременно. …В зале неимоверно душно — специальные люди плотно прикрывают двери, чтобы не побеспокоить звуком жителей окрестных домов. Девушки замерли в первых рядах — боятся забыть слова? Откуда не возьмись, опять набежали телевизионщики. …Когда все закончится, менеджер Леня изречет: «Ну и ничем они от наших не отличаются! Разве что „Утекай“ спеть не просили…» …Отличаются, Леня. Где это видано, чтобы исторически сдержанные японцы сшибали друг друга с ног, чтобы камеры снимали не сцену, а обезумевший зал, чтобы нежные девушки в конце концерта выдрали из рук у барабанщика палочки на память, а много чего повидавший хозяин клуба подошел и вздохнул — «А вы знаете, что ваш гитарист играет в двадцать раз круче Эрика Клэптона?!» Но Леню ничем не убедить. Впереди — Главный Большой Концерт.
При мысли о Большом Концерте хочется спрятаться под подушку или вообще убежать. Организаторы не пожалели сил и пригласили в со-фестивальцы Самую Модную Группу Сезона. Группу зовут Rose of Rose. Пока МТ строит звук на сцене, пара десятков вышколенных мальчиков вносит в зал тонны аппаратуры. В отдельных ящиках — искусственные розы чтоб-забрасывать-зал. В розах даже стойка микрофона. «Видал я такое! …На похоронах.» — презрительно хмыкает новый японский Клэптон Цалер. В воздухе, как радиация, мгновенно распространяется подобострастный шепот: «Хатакэ… Хатакэ! ХАТАКЭ!!!» Хатакэ — Главный Гитарист Всея Японии. Японский Ричи Блэкмор. У Хатакэ расшитый золотом халат и мэйкерские темные очки. Он звенит дюжиной золотых браслетов — на каждый из таких могла бы безбедно жить месяц любая сибирская деревня. От Хатакэ удушливо пахнет сухим и сладким (интересно, как это терпят пара десятков мальчиков и вон та симпатичная вокалистка?) А еще у Хатакэ длинные до талии белые крашеные волосы, и мальчики устанавливают на сцене специальную педальку для вентилятора — если Хатакэ-сан соизволит ее нажать, то волосы будут демонически развеваться. «Эх, Сдвиг, зачем ты постригся!“ — как-то подозрительно несерьезно сокрушается Илья. Дотошные японцы с секундомером в руках замеряют концертное звучание каждой песни.“Ну, вы же понимаете, это большой серьезный концерт, тем более мы снимаем большую серьезную музыкальную программу про МТ… Мы должны знать точное время группы на сцене… Кстати, а сколько тактов в этой инструментальной вставке?»
Зал, похоже, не вместит всех желающих. Билеты давным-давно кончились. В холле идет бурное обсуждение идеи о выставлении мониторов на улицу — для несчастных, не попавших вовнутрь. Об этом не принято говорить вслух, но все сто человек организаторов концерта искренне уверены, что народ ломится именно на «Розы» — когда еще увидишь живого ХАТАКЭ!
(Потом в большом музыкальном магазине в Токио Юра Цалер наткнется на плошку с ярко-красными медиаторами с золотыми буквами Hatake. Осторожно потрогает стертыми о струны пальцами и смущенно скажет — неудобные. Слишком мягкие. И выберет себе другие — жесткие.)
…Закончилось фотографирование для журналов. Симпатичная вокалистка «Роз» Реко напрочь позабыла про великого Хатакэ и цепляется тонкими пальчиками за локоть Ильи. «Розы» уже на сцене. У них целых шесть песен. Японцы — тащатся: покачивают головами, притопывают ножками, даже хлопают. Илья за сценой буднично ищет чего попить. Только вот глаза у него непривычные — не как всегда искристо-голубые, а темно-синие, непрозрачные. В глазах отражается зал, аплодирующий Хатакэ. Зал тоже смотрит настороженно. 98% этих людей слышат словосочетание «Мумий Тролль» впервые. Зал слушает. Думает. Молчит. Третья песня — «Северный полюс», новая вещь с будущей пластинки. И вдруг — зал взрывается. Картинка в видоискателях телекамер переворачивается с ног на уши. Наверное, так приходит в Японию цунами.
Рты беспомощно пытаются повторять трудные русские слова. Руки вздеты вверх. Ноги… кажется, тоже… Взгляд выхватывает из толпы пожилого начальника отдела международных связей мэрии, самозабвенно выплясывающего у дверей. Человек очевидно счастлив. Охрана мечется, пытаясь уберечь камеры от исступленных слушателей. На втором этаже зала, незаметный для всех, стоит Хатакэ в своих темных очках. Он впервые за 20 лет концертной деятельности слушает чужое выступление.
11-й по счету звучит «Девочка». «Маенака-ни тоцудзен…» (Проснулась ночью девочка) — японцы неуверенно улыбаются, им всем кажется, что это такой коллективный съезд крыши. … «…мэдзамэта оннано-ко» (…такая недоступная) — нет, это не кажется. Илья поет на чистом японском языке. В зале поднимается визг — ровно настолько, чтобы расслышать слова. Второй припев хором поют сотни людей: «Канодзе-но боя-ва тооку-дэ…». Теперь с залом можно делать все что угодно — Илья швыряет микрофон в толпу: «Вра-дзио-стоку две ты-ы-си!!!» Контакт состоялся — «…братья навек?»
…13 песен концерта МТ позади. «Розы» вышли, холодно поздравили победителей вечера. Симпатичная вокалистка Реко зачем-то принесла на сцену суп и трогательно покормила им с ложки Илью и Сдвига. Все четверо троллей жадно глотали воду за сценой, когда по лестнице с топотом взбежала банда продюсеров и организаторов. «Они… они требуют… БИС!!!» Это не шутка. Зал не аплодирует — он топает ногами и скандирует: «ИРИЯ-А-А-А!» Ребята переглядываются — «Ну что, „Маму“?» …Все предусмотрели дотошные японцы, но бис неизвестной русской группе…

Словечко РОКОПОПС, прицельно точно определившее стиль МТ, родилось в Японии. При желании к нему можно добавить массу забавных «прицепов». ДЖЕЙ. Japanese rock. «Ну… мы же теперь играем в J-рок?» — лукаво улыбается Илья, примеряя зеленый в голубые сердечки ремень для гитары. GLAY. «Глей» — самая популярная группа в Японии. «МТ — русские GLAY!» — кричат заголовки всех японских газет.

…Потом стало почти неинтересно. Все ведущие газеты Японии до сих пор публикуют статьи о концерте; главный общенациональный телеканал выпустил 70-минутную программу о «Мумий Тролле» под названием «Вот пришел русский рок»; готовится к изданию книга; прочие концертные залы ссорятся за право предоставить сцену группе в следующий раз… Даже русские СМИ не поленились упомянуть о «кажется удачных гастролях…“ И все забыли важное. Сломав языковой, а заодно и все прочие барьеры, состоялся первый в истории концерт российской рок-группы для японской аудитории. Если хотите — музыкальная экспансия Японских островов. Русский рок пришел и теперь так просто не уйдет. Мумий Тролль» начинает и выигрывает.