«Правда о мумиях и троллях или один день с Ильей Лагутенко». Губерния (Архангельск).
12 июня 1998 Архангельск, ДС Профсоюзов
Как не странно самолет прибыл точно по расписанию — в 11.40 и мокнуть под
мелким утренним дождиком не пришлось. Встречающих было немного. И надо было
видеть вытянутые и разочарованные лица кумиров отечественного рока, которые
растерянно озирались в надежде увидеть толпу страждущих поклонниц. Увы-увы…
Лишь пара тройка журналистов, безуспешно пытавшихся поговорить с Ильей
Лагутенко. Первый вопрос звезды поверг в недоумение всех встречающих: «Не знает
ли кто про судьбу собак-воров?» Я не знал. А вы? (Может быть, новый вид бизнеса
в Москве?) Выкатив глаза, недоуменно пожимая плечами, смотрели на Лагутенко
остальные репортеры. С ходу интервью не получилось — позади был тяжелый день и
бессонная ночь, музыканты засыпали на ходу. А мерное покачивание автобуса и по
северному однообразная растительность загородных прерий сделали свое дело, и
ребята без приключений мирно продремали среди гитар и прочих музыкальных фишек
до самого города Мне оставалось только сосредоточенно разглядывать сопящую
группу. Отель — кафе — отель. Все как положено, и только небольшое происшествие
позволило провести обед в полуромантической обстановке при свечах и легкой
светской беседе (в маленьком ресторане, где обедали музыканты погас свет, были
поданы свечи). В перерыве Илья успел дать интервью, где безукоризненно
поиздевался над слушателями местного радио, умудряясь придумывать самые
неожиданные ответы на самые тривиальные вопросы, ну а одинокий марш-бросок Мумий
тролля по улицам Архангельска обратно в гостиницу можно смело назвать героикой
наших будней. Ажиотажа, однако, не случилось, кто же мог подумать, что звезда
вот так запросто ходит среди нас, одна, без привычного для глаза кольца
обезьяноподобных громил. К трем часам дня музыкантов выгрузили у городской
площади, где уже кучковались младые идолопоклонники с горящими глазами, воочию
желавшие лицезреть своего кумира. Площадь располагалась прямо напротив Дворца
спорта, чьи прохладные помещения показались мне раем после улиц, которые
представляли собой в тот день смесь финской сауны с турецкой баней. Без
промедления ребята взялись за настройку аппаратуры, причем делали они это столь
увлеченно и самозабвенно, что в конце концов поставили под угрозу своевременное
начало концерта. Беседа Лагутенко с журналистами (язык не поворачивается назвать
это пресс-конференцией) была скучной и однообразной. Оказалось все, что можно
было спросить спросили уже утром, а Мумий, по видимому, не горящий сильным
желанием попасть под новую волну тривиальных вопросов даже не пытался хоть
сколько-нибудь серьезно отвечать на них. Складывалось впечатление, что ему уже
хотелось поскорее взять в руки гитару да шаманскую вертушку, что он отвлеченно
крутил между рук. Лично у меня, скромно стоявшего неподалеку в предвкушении
предстоящей адреналиновой атаки, сложилось впечатление, что Илья нес все, что
только в голову приходило. А приходило многое. И такое… Вразумительных ответов
акулам пера, ножа и топора получить так и не удалось, время шло, а тролли все
пили чай, в надежде укрепить свои истощенные перелетом организмы.
Шоу
началось с приличным опозданием. Заодно закупились двумя литрами свежего
коровьего молока, в своем подогретом виде этот напиток для Ильи настоящий
энерджайзер, без него концерт не начинается. Долгое ожидание только подхлестнуло
страсти толпы. Появление Мумий Тролля на сцене сопровождал оглушительный свист,
дикие вопли и одобрительные крики. Вот то, что произошло дальше вообще с трудом
поддается описанию. Подобное возможно лишь наблюдать. Илья берет гитару и зал
мгновенно затихает, а потом, все громче и громче, накатывая с дальних рядов, из
темноты, не освещенной яркими галогенными прожекторами, набирая силу, катится
шторм людских голосов. Песни исполняются хором и получаса хватает, чтобы публика
оказалась в полном экстазе. Толпа завелась до такой степени, что даже меня
самого (человека сдержанного и в меру спокойного) увлек этот сумашедший
музыкальный водоворот. Время от времени, вспоминая зачем здесь, я пытался
привести себя в разумное состояние и сконцентрироваться на том, что же
происходило вокруг меня. Творилось же нечто невообразимое.
Первые звуки
каждой новой песни вызывали новые яростные волны фанатичной любви, эти волны
накатывались на стальные заграждения, поставленные здесь с тем, чтобы остудить
страсть поклонников. Увы, несколько заграждений этой самой любви не выдержали и
с зычным хрустом (я стоял в первых рядах, угораздило попасть) развалились, благо
этого слышно не было, ибо кругом ревело, кричало, топало и хрипело. Только под
ноги смотри, иначе сомнут. А затоптать могли запросто. Случалось, что совсем
молодых девчонок, сгрудившихся вокруг стальных преград, висевших на них
гроздьями, давило до потери сознания. И вот вытаскиваешь их, чувствуя себя
эдаким античным Тесеем, одновременно отбиваясь от еще живых, совсем очумевших
фанов, подвергая свою жизнь немалой опасности, а юные дурочки приходят в себя и
снова лезут в самую гущу
На сцене тоже было на что посмотреть. Илья, не зная
устали, крутился как заведенный, капельки пота разлетались вокруг, играя
разноцветными радугами в тонких перехлестывавшихся пучках света, Тролль заливал
разгоряченных тинейджеров прохладной водицей (чему те были несказанно рады), не
прекращая хитро улыбаться и петь. Вообще, орали (простите, но то — самое
приличное и адекватное происходящему слово) все вместе и эта невероятная
космическая атмосфера единения оказывала странное действие. Адреналин хлестал в
кровь, текст песен будоражил и казался откровением. Всеобщая эйфория… Каким-то
дальним центриком своего затуманенного сознания я понимал, что это безумие, но
остановиться уже не мог. Старина Фрейд улыбнулся бы — вот что значит стадное
чувство!
И когда вдруг музыка затихла и сцена опустела, свое принципиальное
несогласие с столь неожиданным, вредным и несправедливо ранним окончанием
концерта выразили две тысячи глоток, в едином порыве завопившие: «Еще!
„Дельфинов!“
Сгусток человеческой энергии требовал продолжения. Сгусток
жаждал только одного и направлял свои отрицательно заряженные флюиды на
исполнение этого желания. И Мумий тролль вернулся. Да, это было настоящее шоу!
Пытаясь обменяться впечатлениями с приятелем, я с ужасом обнаружил, что мой
голос исчез в самом неизвестном направлении. Ничего себе повеселился! Пришлось
мне объясняться на языке жестов. Что ж, песни новых молодежных кумиров из
Владивостока стали совсем культовыми, и даже хиты с нового, еще не увидевшего
свет альбома „Шамора“ встречались на „Ура!“ и сопровождались дружным
нечеловеческим воем.
Раздав автографы наиболее стойким и мускулистым,
музыканты отправились в уютный ресторанчик, где их ждал „славный ужин, сытный
ужин“ (мне он тоже был бы нужен!). Трапеза плавно пере текла в прогулку по
набережной, которая, несмотря на позднее время, была полна праздно шатающихся
горожан. Вот теперь Илью ждала заслуженная слава. Вслед микроавтобусу неслись
приветственные крики, к окнам тянулись тонкие девичьи руки.
Впрочем, знаете,
что произвело на звезду самое неизгладимое впечатление? Отнюдь не славные
исторические места: монументальный Гостиный двор, памятник императору Петру,
захваченный красноармейцами бронированный танк интервентов, а наши невозможно
белые ночи (невозможно — потому что невозможно ни заснуть, ни отдохнуть
по-человечески).
Именно нереально светлая ночь и позволила нам продолжить
наше путешествие. На горизонте небо раскалывалось зигзагами молний, предвещая
нешуточную грозу, а мы столпились на набережной — впереди было ночное
путешествие по Северной Двине. Яхта гордо разрезала набегающие волны, прохладный
ветер трепал паруса, скрипели снасти и холодные струи дождя хлестали по лицу.
Пришлось натягивать на себя яркие рыбацкие балахоны, чтобы окончательно не
промокнуть. Целый час хлебали мы эту романтику большой ложкой. Тогда-то мне и
удалось удовлетворить свое любопытство, обстоятельно побеседовав с Ильей
Лагутенко и остальными троллями. Общаться с Мумий Троллем очень непросто,
достаточно сказать, что Илья объяснялся исключительно аллегориями, притчами,
давая ответа на вопросы, , которые я не задавал, тут и там в его речи вспыхивали
неизвестные символы и руны, а я забывал, что собственно намеревался узнать. А
тут еще дикий свист разъярившегося ветра и волн, брызги в лицо, мурашки. В меру
своих скромных способностей, попытался выбрать из нашего разговора самое
понятное и преподнести это понятным человеческим языком.
- Знаешь, я в детстве тоже читал сказки Туве Янссон о Муми-тролле, А есть ли связь между Муми-троллем сказочным и Мумий Троллем музыкальным?
- Ну да. Хорошая, добрая сказка. А связь? Да никакой связи, просто навеяло. В русском алфавите целых 33 буквы, и ничто нам не мешает в будущем году добавить в название еще пару-тройку букв для разнообразия (большая улыбка).
- Мне кажется, каждый, кто занимается искусством, должен пожертвовать всем остальным, искусство отрицает нормальное человеческое существование? Что думаешь?
- Ну, пока еще и сплю, и ем, и курю. Живу, вроде. Хотя, если серьезно, что-то в этом есть. Конечно, приходится кое-чем жертвовать — и напряжение приличное, и отдыхаем мало, на семью времени почти не остается. За последние трое суток спали в общей сложности часов восемь. Здорово выматывает. Но пока перебиваемся.
- …И все-таки полная выкладка на концерте…
- На сцене по-иному работать нельзя. Просто не интересно. А люди ведь чувствуют, когда халтуру гонишь. А при хорошей игре и сам заводишься.
- Что нового в жизни произошло? Не в смысле рухнул потолок, родился ребенок, собака заговорила человеческим голосом. Для тебя какое-нибудь событие?
- Самое главное наше событие — новый диск. Вот, пожалуй, и все. Двойной альбом наших старых песен. А так ничего нового — гастроли, самолеты..
- И что же нам ждать от диска „Шамора. Правда о мумиях и троллях“? Перепевки, ремиксы или что-нибудь как обычно сногсшибательное? И что такое „Шамора“?
- Шамора — пляж близ Владивостока — культовое место молодежи. Многие вещи родились именно там. А насчет новых песен… Ремиксов нет. Альбом очень хороший, будет много сюрпризов. Песни с «83 по „90 — сыграли их слегка по-новому, но на старой основе. Это те самые первые альбомы, что были записаны во Владивостоке на кассетные магнитофоны.
- В прессе появилась информация о ваших бурных гастролях по Украине? Почему выбор музыкального партнера пал на „Вопли Видоплясова“?
- Да просто дружеский шарж. Группа-то на Украине достаточно известная. Довелось нам как-то поближе познакомится — почему бы не сыграть вместе? Попробуем смешаться с разухабистым фолком Олега Скрипки (И.Д. — лидер ВВ). И вот проект удался, правда билеты дороговаты были, но народ валом валил. Концерты в Киеве и Москве порадовали — полный аншлаг. Атмосфера тоже фантастическая.
- Несколько слов о последнем «Максидроме“…
- Это психоз, по-другому не назовешь Пять часов, девять команд — такая каша. Удовлетворения никакого. Отыграли хиты и все. Отметились, показались, чтоб не забывали. Хотя — не дождетесь.
- Как бы ни был человек независим и гениален, есть нечто, что влияет на понимание жизни, творчества, мировоззрения. Можешь прокомментировать?
- А есть ли смысл искать какое-то влияние? Я вообще человек настроения. На меня всегда что-нибудь влияет, сейчас вот город ваш влияет, набережная. Вот иду я и чувствую — влияет. Из этого тоже может что-то получиться.
- И напоследок любимый анекдот для читателей.
PS
Анекдот я выслушал. Сфотографировался с общительными и харизматичными
музыкантами и отправился домой — время приближалось к пяти утра. В девять
начинался мой первый государственный экзамен и надо бы еще привести себя в
порядок и взглянуть на конспекты. А анекдот… Очень ничего. Но рассказывать не
буду — мало ли кому в руки газета попадет.